Письмо от Н.М. Чернышевской В.А. Пыпиной от 14.VI.[19]23 г.: "Дорогая мамочка! Привет из... постели! Опять больна, опять лежу и - читаю. На протяжении 2-х месяцев 6-ая болезнь". 4 л — 13052782

Мечтает о вареной курице с рисом. Радуется, что не ходит в гости и не испытывает душевной муки, "в какую повергают все эти мещанские провинциальные сплетни, которые[,] как дурной воздух, заражают наш двор и дома знакомых. Как ни истерична была О.С. [О.C. Чернышевская] в своих симпатиях и антипатиях, что выражалось всегда преувеличенно, а права она была всё[-]таки в своих письмах к детям в Петроград, когда говорила[:]"Ненавижу Саратов! Мерзкий Саратов! Не могу в нем жить!" И я никогда не привыкну к нему. Он - провинция, и только провинция. Никогда я не научусь заготовлять соленья, варенья и моченья в тех колоссальных размерах, какие считаются естественными для здешних хозяек. Потешные бывают у меня разговоры с ними. - Как? Неужели в Петрограде нет погребов? Где же хранить все эти кадушки? Я не могу себе представить, что я буду есть купленное в лавке! При этом на лице изумление, ужас, сознание своей непогрешимости; в погребе - соленые помидоры, а на стенах картинки, вырванные из журналов, сумочки грубого монастырского шитья золотом по бархату (муж - окончил 1 у[ниверсите]т, кончает Саратовский; или семья священника, или[,]наконец[,], моя сноха, не представляющая себе воскресенья без 3-х пирогов сразу, - кто бы они ни были, - все одинаковы, и ни с кем у меня близости быть не может). Единственный любитель стихов из этого старообрядч[еского] общества увлекается Апухтиным". Н.М. Чернышевская пишет, что в гостях говорит: "Чудесный пирог!", или: "Очень вкусное варенье!", или: "Какие миленькие открытки!", чтобы не обижать хозяев, на самом деле при таких визитах утомляется от объедения и ощущает пустоту в голове. Исключением явился "почти выживший из ума старик, сын здешнего нотариуса Дыбова", от которого адресант услыхала соболезнование о смерти А.А. Шахматова. Он брал у Н.М. Чернышевской воспоминания Серовой и другие книги для прочтения, но теперь умер. "Вот тот круг, - тот высший круг старообрядчества, в котором вращался мой муж [С.И. Быстров]". С отцами он беседует на церковно-религиозные темы, с молодежью поет духовные стихи и малороссийские песни. Но Нину Михайловну за то, что она была студенткой университета, в этой среде начали громко вызывать на бой. "Теперь я поняла, почему мой бедный Самсон застрял в университете, ушел с первого курса", хотя печатался в журналах и "работал пером до малокровия": эта среда душила его, а у него душа мягкая. Н.М. Чернышевская сделала вывод, что С.И. Быстров женился на ней неспроста: только с её поддержкой он мог надеяться получить высшее образование и защитить магистерскую диссертацию. Хотя старообрядцы предлагают ему в Москве место секретаря у архиерея, "он уже перерос его". При интересе к истории старообрядчества, к палеографии и иконографии у С.И. Быстрова познания в этих областях глубже, чем у профессоров Саратовского университета, и один из них прямо приглашает Самсона Ивановича к себе в преемники. Таким образом, в жизни семьи, созданной Н.М. Чернышевской с С.И. Быстровым, произошел перелом: Самсон Иванович решает вернуться в университет для продолжения своей учебы. "Мы переживаем медовый месяц. Я лежу больная, но счастливая": в руках "Письма о русской поэзии" Гумилева, на столе стопка еще не прочитанных книг Гофмана