Серия графических иллюстраций к повести Э.Т.А. Гофмана «Известия о дальнейших судьбах собаки Берганца». Лист 8 — 25878164

Область изображения прямоугольная, по вертикали. Изображен интерьер комнаты; на ковре стоит низкий вытянутый по горизонтали столик, лакированной блестящей поверхностью столешницы развернутый в проекции у зрителю с диагональным наклоном справа налево, на нем - два персика, гроздь винограда, с которого уже съедены почти все ягоды, и два пустых бокала . На заднем плане за столешницей - длинные листья каких-то комнатных растений, похожих на луковичные. Справа - гардина и ваза, ьчей рисунок повторяет рисунок гардины и почти сливается с ней. Этот интерьер-натюрморт в символическом плане показывает конец рыцарственного состязания за Цецилию поэта и музыканта: «...музыканты окрыленными стопами перепорхнут через все; любители вкусно поесть, а еще больше - выпить, они тают от блаженства перед хорошим блюдом и перед первейшим из первых сортов вина, забывая обо всем вокруг, мирясь со светом, который подчас злорадно их жалит, и добродушно прощая ослу, что его "и-а" не образует чистой септимы, ибо он всего только осел и по-иному петь не умеет. <...> В кружке моей дамы бывал один молодой человек, которого они величали: поэт! <...> По натуре он был очень влюбчив, какими бывают обычно поэты и чего от них чуть ли не требуют, и пылко, с благоговением издали почитал Цецилию, как святую. Так же как Поэт, Музыкант, бывший, кстати, значительно старше, старался ухаживать за ней в духе истинной галантности, и между обоими часто возникало комическое соперничество, когда они старались перещеголять друг друга в тысяче мелких любезностей и знаков внимания. Цецилия заметно отличала их обоих, людей высокообразованных... от всех остальных молодых щеголей и повес, роившихся вокруг нее, и вознаграждала их за совершенно бескорыстную галантность детски непосредственной искренностью, которая еще усиливала восторг, с каким они в душе относились к Цецилии. Какое-нибудь приветливое слово, ласковый взгляд, брошенный одному из них, нередко возбуждал в другом комическую ревность, и было очень забавно, когда они, как трубадуры былых времен, состязались в песнях и мелодиях, воспевавших прелесть и очарование Цецилии».